Использование трофейных немецких танков и САУ в начальный период Великой Отечественной войны

Первое упоминание об использовании в боях трофейных немецких танков датируется 28–29 июня 1941 года.
Известно, что в полосе ответственности 8-го механизированного корпуса на Юго-Западном фронте в расположении наших войск оказалось 12 танков противника, подорвавшихся на минах и выведенных из строя огнём артиллерии. Впоследствии эти машины были использованы как неподвижные огневые точки у деревень Вербы и Птичье. В связи с быстрым изменением линии фронта эти трофейные германские танки в качестве ДОТов применялись недолго.
После того как прошёл первоначальный шок, вызванный внезапным нападением противника, и наши войска получили боевой опыт, началось осмысленное использование трофейной бронетехники.
Так 7 июля 1941 года в ходе контрудара 18-й танковой дивизии 7-го механизированного корпуса Западного фронта, воентехник 1 ранга Рязанов (18-я танковая дивизия) в районе Котцы прорвался со своим танком Т-26 в тыл противника, где в течение суток вёл бой. Затем снова вышел к своим, выведя из окружения два Т-26 и один трофейный Pz.Kpfw.III с повреждённым орудием. Неизвестно, удалось ли привести в рабочее состояние вооружение трофейной «тройки», но через десять дней эта машина была потеряна.
В бою 5 августа 1941 года на подступах к Ленинграду сводный танковый полк Ленинградских бронетанковых курсов усовершенствования командного состава захватил два танка чехословацкого производства, подорвавшихся на минах. По всей видимости, речь идёт о лёгких танках PzKpfw.35(t), принадлежавших 6-й таковой дивизии вермахта. После ремонта эти машины использовались против бывших хозяев.

Первые немецкие самоходки StuG.III были захвачены РККА в августе 1941 года при обороне Киева. Всего в расположении наших войск оказалось две исправные машины. Одна из них после показа жителям города и укомплектования советским экипажем отправилась на фронт, другую эвакуировали на Восток.
В ходе Смоленского оборонительного сражения в сентябре 1941 года танковый экипаж младшего лейтенанта Климова, потеряв собственный танк, пересел в захваченную StuG.III. И в ходе боевых действий подбил два вражеских танка, бронетранспортер и две грузовые машины.
8 октября 1941 года лейтенант Климов, командуя взводом из трех трофейных StuG III, «совершил дерзкую операцию в тылу врага», за что был представлен к награждению орденом Боевого Красного Знамени.
2 декабря 1941 года самоходка лейтенанта Климова была уничтожена немецкой артиллерией, а сам он погиб.
В 1941 году Красная Армия, ведущая тяжелые оборонительные бои, использовала трофейную бронетехнику эпизодически. В заметных количествах отбитые у противника танки и САУ появились в РККА с весны 1942 года. В основном это были подбитые или брошенные противником машины, оставшиеся на полях сражений после окончания битвы за Москву, а также успешных контрударов под Ростовом и Тихвином. В общей сложности в конце 1941 года нашим войскам удалось захватить более 120 единиц танков и САУ, пригодных для дальнейшего использования после проведения восстановительного ремонта.

Для организованного сбора трофеев, в конце 1941 года в Автобронетанковом управлении Красной Армии был создан отдел эвакуации и сбора трофеев, а 23 марта 1942 года народный комиссар обороны СССР подписал приказ «Об ускорении работ по эвакуации с поля боя трофейной и отечественной автобронетанковой матчасти».

К восстановлению и ремонту трофейной бронетехники привлекли несколько предприятий. Первой ремонтной базой, на которой начали приводить в рабочее состояние захваченные танки противника, стала ремонтная база № 82 в Москве. Это предприятие, созданное в декабре 1941 года, изначально предназначалось для ремонта прибывших по ленд-лизу британских танков. Однако уже в марте 1942 года на Рембазу № 82 стали доставлять трофейные танки.

Для облегчения освоения и эксплуатации танкистами РККА трофейных танков в 1942 году были изданы специализированные памятки по использованию наиболее массовых образцов трофейных немецких боевых машин.
Рассматривая использование трофейных танков, стоит подробней описать технику, на которой чаще всего воевали советские экипажи. В первый год войны наши войска захватывали лёгкие танки PzKpfw.I и PzKpfw.II.

Лёгкий танк Pz.Kpfw.I (с пулемётным вооружением и экипажем из двух человек) с самого начала рассматривался как переходная модель на пути к строительству более совершенных танков.
К моменту нападения на СССР PzKpfw.I, вооруженный двумя пулемётами винтовочного калибра и защищённый противопульной бронёй, откровенно устарел и потому в основном использовался в тыловых подразделениях, в учебных целях и для патрулирования прифронтовых дорог. Танки этого типа переделывали в подвозчики боеприпасов и машины артиллерийских наблюдателей. Некоторое количество трофейных PzKpfw.I востановили на рембазах, но об их боевом применении информации не имеется.
Красная Армия захватила несколько ПТ САУ 4,7cm Pak (t) Sfl. auf Pz.Kpfw.I Ausf.B, которые также известны как Panzerjäger I. Это была первая серийная германская противотанковая самоходка, созданная на шасси Pz.Kpfw.I Ausf.B. Всего с использованием шасси PzKpfw.I построили 202 самоходки.

Вместо демонтированной башни на шасси лёгкого танка была установлена рубка с 47-мм противотанковым орудием чехословацкого производства 4,7cm PaK (t). До поступления на вооружение 50-мм противотанковой пушки Pak 38 это орудие являлось наиболее мощным противотанковым средством вермахта, совсем немного уступая последней по бронепробиваемости. На дальности 1000 м под прямым углом бронебойный снаряд пробивал 55 мм броню.
В 1941 году для повышения бронепробиваемости орудия немцы ввели в боекомплект бронебойный подкалиберный снаряд PzGr 40 с сердечником из карбида вольфрама, который на дистанции до 400 м уверенно пробивал лобовую броню среднего советского танка Т-34. Однако доля подкалиберных снарядов в боекомплекте немецких противотанковых орудий была невелика, и они оказывались эффективными только на относительно малой дистанции.

Лёгкий танк PzKpfw.II был вооружен 20-мм автоматической пушкой и 7,92-мм пулемётом.
Бронебойные снаряды 20-мм автоматической пушки легко преодолевали защиту советских лёгких танков, построенных в 1930-е годы, но были бессильны против лобовой брони Т-34 и КВ-1 даже при стрельбе на дистанции пистолетного выстрела.
Броня PzKpfw.II обеспечивала защиту от винтовочных бронебойных пуль.
Слабо вооруженные танки не представляли особой ценности, в связи с чем использование трофейных PzKpfw.II было эпизодическим, в основном для разведки, патрулирования и охраны тылов объектов. Несколько отремонтированных легких «панцеров» в 1942 году в РККА эксплуатировали как артиллерийские тягачи.

Гораздо больший интерес в части боевого использования представлял танк чешского производства (t). Эта машина по сравнению с PzKpfw.II имела более мощное вооружение и лучшую бронезащиту. Кроме того (по воспоминаниям специалистов, участвовавших в восстановлении трофейной бронетехники), танки, построенные в Чехословакии, конструктивно были проще машин немецкого производства. И ремонтировать их было легче. В большинстве случаев, если подбитые Pz.Kpfw.38(t) не горели, они оказывались пригодны для восстановления или служили источником запасных частей.
После оккупации Чехословакии немцам досталось более 750 лёгких танков LT vz.38, которые в Вермахте получили обозначение Pz.Kpfw.38(t).
По меркам конца 1930-х годов это была неплохая боевая машина. При боевой массе около 11 т, карбюраторный двигатель мощностью 125 л. с. разгонял танк на шоссе до 40 км/ч.
Толщина лобовой брони модернизированных танков составляла 50 мм, борт и корма – 15 мм.
Танк Pz.Kpfw.38(t) был вооружен 37-мм пушкой и двумя 7,92-мм пулеметами. 37-мм орудие с длиной ствола 42 калибра на дистанции 500 м по нормали могло пробить 38 мм броню.
Таким образом, Pz.Kpfw.38(t), превосходя по защищённости советские лёгкие танки Т-26, БТ-5 и БТ-7, на реальных дистанциях боя мог уверенно их поражать.
В то же время, чешская броня по качеству уступала немецкой. Если 45-мм бронебойные снаряды 50 мм лобовая броня уверенно держала на дистанции более 400 м, то попадания 76,2-мм осколочно-фугасных и бронебойных снарядов в большинстве случаев были фатальными – броня Pz.Kpfw.38(t) являлась слишком хрупкой.
Ещё одной причиной повышенной уязвимости было то, что корпус и башня Pz.Kpfw.38(t) собирались при помощи клепаных соединений. Даже в случае отсутствия сквозного пробития, при попадании снаряда внутренняя часть заклепки зачастую отрывалась и превращалась в поражающий элемент.

Несмотря на недостатки, в немецких танковых дивизиях, участвовавших в нападении на СССР, насчитывалось 660 единиц Pz.Kpfw.38(t), что составляло примерно 19 % от общего числа танков, задействованных на Восточном фронте. Советским войскам удалось захватить приблизительно 50 пригодных к восстановлению Pz.Kpfw.38(t), из которых до боеготового состояния было доведено примерно три десятка.
Вероятнее всего, первый случай боевого применения трофейных Pz.Kpfw.38(t) имел место в Крыму. Несколько таких танков из состава 22-й танковой дивизии вермахта удалось захватить, и эти танки недолго воевали в составе Крымского фронта.
Что же касается машин, отремонтированных на Рембазе № 82, то их состав вооружения был изменён. Вместо 7,92-мм пулемётов ZB-53 танки перевооружили советскими 7,62-мм ДТ-29. Также прорабатывался вопрос замены 37-мм башенного орудия 45-мм пушкой 20К и 20-мм автоматической пушкой ТНШ-20.
Достоверно известно, что трофейные Pz.Kpfw.38(t) передали отдельному особому танковому батальону (ООТБ), входившему в состав 20-й армии Западного фронта.
Батальон сформировали в июле 1942 года, его командиром стал майор Ф.В. Небылов. Эта часть участвовала в боевых действиях с августа по октябрь 1942 года, и в документах часто именовалась по фамилии командира «батальон Небылова».
Для предотвращения обстрела танков ООТБ своими войсками на лобовой лист корпуса и борта башни наносили большие белые звёзды.
В ходе позиционных боёв особый танковый батальон понёс большие потери. В связи с боевыми повреждениями и неисправностями незадолго до вывода батальона на переформирование уцелевшие танки Pz.Kpfw.38(t) были вкопаны в землю и использовались как неподвижные огневые точки.

Толщина брони ранних Pz.Kpfw.IV была такой же, как на Pz.Kpfw.III. Исходя из опыта боевых действий во Франции и Польше, защищённость танков модификации Pz.KpfW.IV Ausf.D, выпущенных в период с октября 1939 по май 1941 года в количестве 200 единиц, повышали путём установки дополнительной 30-мм лобовой и 20-мм бортовой брони.
Танки Pz.Kpfw.IV Ausf.E, выпускавшиеся с сентября 1940 по апрель 1941 года, имели 50-мм лобовую броню и 20-мм бортовую броню, усиленную 20-мм бронеплитами. Лобовая броня башни составляла 35 мм, бортовая броня башни – 20 мм. Всего заказчику было сдано 206 танков Pz.Kpfw.IV Ausf.E.
Экранирование дополнительной бронёй было нерациональным и рассматривалось лишь как временное решение, а защищённость башни считалась недостаточной. Это стало причиной появления следующей модификации – Pz.Kpfw.IV Ausf.F. Вместо применения навесной брони толщина лобовой верхней плиты корпуса, лобовой плиты башни и маски орудия была доведена до 50 мм, а толщина бортов корпуса и бортов и кормы башни – до 30 мм. Состав вооружения остался прежним. С апреля 1941 года по март 1942 года было выпущено 468 танков Pz.Kpfw.IV Ausf.F.
Боевая масса танков Pz.Kpfw.IV, применявшихся на Восточном фронте в первой половине войны, составляла 20–22,3 т. Двигатель мощностью 300 л. с., работающий на бензине, обеспечивал максимальную скорость движения на шоссе до 42 км/ч.

В первые два года войны немецкие САУ StuG.III захватывались РККА даже чаще, чем средние танки Pz.Kpfw.IV. Эта самоходка была создана в ответ на требование командования вермахта, желающего получить мобильную артиллерийскую установку, способную действовать в интересах пехоты и расчищать ей путь на поле боя, уничтожать огневые точки и делать проходы в проволочных заграждениях стрельбой прямой наводкой.
В отличие от танков для САУ непосредственной огневой поддержки не требовалось размещение вооружения во вращающейся башне. Приоритетными направлениями считались огневая мощь, малые габариты, хорошее лобовое бронирование и невысокая стоимость производства. Такая самоходка была создана с использованием шасси танка Pz.Kpfw.III.
В рубке, защищённой 50-мм лобовой и 30-мм бортовой бронёй, установили 75-мм орудие StuK 37 с длиной ствола 24 калибра. Масса САУ StuG.III первых модификаций составляла 19,6-22 т. Скорость движения по шоссе – до 40 км/ч.
Выпуск серийных StuG.III Ausf.A начался в январе 1940 года. Производство штурмовых самоходок с короткоствольными 75-мм орудиями продолжалось до февраля 1942 года.
Всего было выпущено 834 САУ модификаций Ausf.A/С/D/Е. Большая их часть попала на Восточный фронт.

В первый год войны, за неимением собственных самоходок, трофейные StuG.III активно использовались в Красной Армии под обозначением СУ-75.
Немецкие «артштурмы» обладали неплохими боевыми и служебно-эксплуатационными характеристиками, имели хорошую защищённость в лобовой проекции, были оснащены отличной оптикой и вполне удовлетворительным орудием. Помимо применения StuG.III в исходном виде, часть машин переделали в 76,2 и 122-мм самоходные установки с использованием советских артиллерийских систем.
К лету 1942 года у советского командования накопился определённый опыт применения трофейных самоходок и сложилось представление о том, какой должна быть штурмовая САУ, предназначенная для стрельбы по визуально наблюдаемым целям.
Специалисты пришли к выводу, что осколочно-фугасные 75–76,2-мм снаряды пригодны для оказания огневой поддержки пехоты, они имеют удовлетворительное осколочное действие по не укрытой живой силе противника и могут применяться для разрушения лёгких полевых укреплений. Но против капитальных фортификационных сооружений и превращённых в долговременные огневые точки кирпичных зданий требовались самоходки, оснащённые орудиями более крупного калибра.
По сравнению со снарядом «трёхдюймовки» гаубичный 122-мм осколочно-фугасный снаряд обладал существенно большим разрушительным эффектом. Одним выстрелом 122-мм орудия можно было добиться большего, чем несколькими выстрелами 76,2-мм орудия. В связи с этим на базе StuG.III было решено создавать САУ, вооруженную 122-мм гаубицей М-30.

Однако для размещения 122-мм гаубицы М-30 на шасси StuG.III пришлось заново проектировать новую рубку увеличенного объёма. Боевое отделение советского изготовления, в котором располагались 4 члена экипажа, стало существенно выше, её лобовая часть имела противоснарядное бронирование.
Толщина лобовой брони рубки – 45 мм, бортов – 35 мм, кормы – 25 мм, крыши – 20 мм. Таким образом, защищённость самоходки в лобовой проекции примерно соответствовала среднему танку Т-34.
Серийное производство 122-мм САУ на шасси StuG.III началось поздней осенью 1942 года на не эвакуированных мощностях Мытищинского вагоностроительного завода № 592.
В период с октября 1942 по январь 1943 года военной приёмке была сдана 21 самоходная установка. Самоходка получила обозначение СГ-122, также иногда встречается СГ-122А («Артштурм»).
Часть СГ-122 направили в учебные центры самоходной артиллерии, одна машина предназначалась для испытаний на Гороховецком полигоне. В феврале 1943 года 1435-й самоходно-артиллерийский полк, имевший 9 СУ-76 и 12 СГ-122, включили в состав 9-го танкового корпуса 10-й армии Западного фронта.
О боевом применении СГ-122 информации немного. Известно, что в период с 6 марта по 15 марта 1435-й САП, участвуя в боях, от огня противника и поломок потерял всю материальную часть и был отправлен на переформирование. В ходе боёв израсходовано около 400 76,2-мм и более 700 122-мм снарядов. Действия 1435-го САП способствовали взятию деревень Нижняя Акимовка, Верхняя Акимовка и Ясенок. При этом помимо огневых точек и противотанковых орудий, было уничтожено несколько танков противника.

В ходе боевых действий выяснилось, что ввиду перегруженности передних катков, ресурс и надежность ходовой части низкие. На результатах боевого применения, кроме слабой подготовки личного состава, сказывалось отсутствие хороших прицелов и наблюдательных приборов. По причине плохой вентиляции имела место сильная загазованность боевой рубки, что вынуждало вести стрельбу при открытых люках. Ввиду стеснённости условия работы командира, двух наводчиков и заряжающего были тяжелыми.
Гораздо более удачной оказалась САУ СУ-76И. Для строительства этой самоходки использовалось шасси Pz.Kpfw.III. Самоходная установка имела бронирование лобовой части корпуса толщиной 30–50 мм, борт корпуса – 30 мм, лоб рубки – 35 мм, борт рубки – 25 мм, корма – 25 мм, крыша – 16 мм. Рубка имела форму усеченной пирамиды с рациональными углами наклона броневых листов, что повышало бронестойкость. Самоходку вооружили 76,2-мм орудием С-1, которое было создано на базе танкового Ф-34 специально для легких опытных САУ Горьковского автозавода.
Часть машин, предназначенных для использования в качестве командирских, была оборудована мощной радиостанцией и командирской башенкой с входным люком от Pz. Kpfw III.
При создании СУ-76И конструкторы уделили особое внимание обзору из боевой машины. В этом отношении данная самоходка выигрывала у большинства советских танков и САУ, выпускаемых в тот же временной период. СУ-76И по ряду параметров смотрелась более предпочтительно, чем СУ-76 и СУ-76М. В первую очередь, СУ-76И выигрывала по защищённости и надёжности моторно-трансмиссионной группы.