По улицам слона водили: удивительная история Московского зоопарка

Долгое время содержание диких животных в неволе было аристократической забавой. Зверинцы и потешные дворы появились на Руси в начале XVI века благодаря царской охоте.

Она считалась одним из символов верховной власти, поэтому травлю тщательно готовили, собирая крупных хищников или копытных на предназначенной для охоты территории.
В свою очередь, обмен экзотическими животными был частью дипломатического этикета.

В 1556 году английская королева Мария Тюдор прислала Ивану Грозному чету львов. Приблизительно в те же годы в Москве появился первый слон — подарок иранского шаха. О том, что эта традиция сохранялась веками, напоминает хрестоматийное «По улицам слова водили», навеянное дипломатическим подарком Бухары 90-х гг. XVIII века.

При Иване Грозном подарки королевы содержались на виду у всех во рву у Неглиненских (теперь — Воскресенских) ворот, которые некоторое время даже назывались Львиными. Участь животных была печальна: львы погибли при пожаре 1571 года, а слон был убит. То ли царь на него за что-то осерчал, то ли толпа связала появление заморской диковины с начинавшейся эпидемией — дошедшие до нас сообщения на этот счёт противоречивы.

Демонстрация редких животных перед подданными в средневековой Европе использовалось для репрезентации власти, и русские цари в этом плане не отличались от зарубежных монархов. Известно, например, о королевских зверинцах Карла Великого (IX в.) и Вильгельма Завоевателя (XI), а в лондонском Тауэре львы и прочие хищники содержались на протяжении шести веков — практически до открытия в 1831 году лондонского зоопарка.

На Руси львы всё-таки были редкостью, а вот медведей держали издревле.

Со времён Василия III вошли в обиход потешные бои с косолапыми, а его сын, Иван Грозный, даже использовал хищников для расправы с неугодными. Сохранилось описание, как по его приказу семерых монахов затравили медведями в Александровской слободе.

В XVII веке популярной забавой были бои добровольцев с медведями, а на масленицу устраивали травлю медведей собаками на Москве-реке.

Процветание царских зверинцев напрямую зависело от охотничьих пристрастий государей. Своего пика они достигли при страстном охотнике царе Алексее Михайловиче, имевшем Потешный двор в Семёновском, Звериный двор в Измайлове, а также несколько «волчьих дворов» с волками, лисицами и медведями для притравливания молодых собак рядом с разными охотничьими угодьями.

Семёновское тогда было знаменито подготовкой ловчей птицы, которой насчитывалось там до трёх тысяч особей. А Звериный двор даже через 20 лет после смерти царя производил впечатление. «Сегодня были в царском зверинце, где видели неимоверной величины белого медведя, леопардов, рысей и многих других зверей, которые содержатся здесь только для удовлетворения любопытства», — отмечал в 1698 году в своём дневнике немецкий дипломат Иоганн Корб.

Пётр I отцовской страсти к охоте не разделял, однако устроил подобие зоопарка в Летнем саду Петербурга. В 1721 году там было множество диких птиц, а из зверей упоминались дикобраз — «очень большой ёж, имеющий множество чёрных и белых игл» — и слон. Про петровский «зоопарк» известно немного, но он точно просуществовал несколько лет — в 1726-м в нём Екатерина I «изволила смотреть тюленя большого, которого привезли из Невского монастыря».

При одержимых охотой монархах Петре II, Анне Иоановне и Елизавете Петровне вокруг обеих столиц содержались несколько зверинцев. Главным был Зверовой двор в Петербурге, в котором в 1741 году имелись по паре львиц и леопардов, рысь, чернобурая лисица и три мартышки. Кроме того, были ещё Малый зверинец с оленями, Ауроксов двор с дикими быками и Слоновый двор с присланными персидским шахом 14 слонами. Последние неоднократно разламывали ограду и сбегали, но продержались в петербургском климате сравнительно недолго — в 1765-м «пала последняя слониха».

В разные годы XVIII века охотничьи зверинцы имелись в Петергофе, Царском Селе, Екатерингофе (теперь часть Санкт-Петербурга), Гатчине, Ораниенбауме, Дудергофе (теперь — Можайский) и Красном Селе. В основном там содержались разные виды копытных и птицы. В свою очередь, в Москве ветшали, но сохранялись Семёновский потешный двор и Измайловский зверинец.

Максимальное поголовье последнего составляло 1099 особей в 1741 году. В основном это были зайцы и олени, а редких животных пересылали в Петербург.

При Павле I и Александре I заведения московской охоты пришли в совершенное запустение.

Если в 1797 году в Измайловском насчитывалось 382 оленя, то к лету 1818-го их было только 17. Вместе с остатками Потешного двора этот когда-то один из крупнейших зверинцев в Европе был ликвидирован при Николае I. В наши дни память о нём осталась в названиях двух улиц и трёх переулков Измайловского Зверинца, а также Зверинецкой улицы.

Шагом вперёд стало появление в XVIII веке передвижных менажерий, в простонародье — «менажерок». Название родилось от версальского Ménagerie (фр. — «зверинец») Людовика XIV, в котором животные демонстрировались на потеху публике.

Комитет имел пять отделений — маммологическое, орнитологическое, ихтиологическое, беспозвоночных и ботаническое. Его целью было распространение и сохранение «полезных животных и растений», в том числе и путём одомашнивания. Любопытно, что вместо этого слова в ходу был термин «порабощение».

«Человечество в тысячелетия успело присоединить к наследству своих праотцов с десяток только видов, …число всех порабощённых животных простирается только до 43 видов», — такими словами Богданов обосновывал необходимость приручения дикой фауны.

Основным видом деятельности комитета была публикация научных работ и практических отчётов его членов об акклиматизации либо приручении разных видов животных, осуществлённых в их собственных хозяйствах. Также проводились различные мероприятия, способствовавшие привлечению внимания к этой организации.

В 1858 году комитет провёл в Москве двухнедельную выставку птицеводства. Подобные мероприятия тогда ещё были редкостью не только в России, но и в Западной Европе. Всего на выставке было представлено 285 экспонатов, из них две сотни кур 24 пород, цесарки, утки, гуси, голуби, а также лебедь, попугаи и мелкие воробьиные. Кроме птицы на выставке, прошедшей с большим успехом, показали ламу, пару ланей, сурков, шелковичных червей и аквариум с золотыми рыбками.

В 1861 году комитет организовал в Московском экзерциргаузе (теперь — Манеж) птичий базар для продажи яиц и птенцов племенной птицы по низкой цене. Базар посетили более 50 тысяч человек, и его сделали ежегодным. Но все эти успехи были лишь пробой сил.

Ещё в марте 1857 года, после знакомства с зоосадами Лондона, Парижа, Амстердама, Антверпена, Гента и Гарлема, Богданов выступил с докладом «О принятии мер к устройству Зоологического сада». Организация такого сада в Москве была заветной мечтой членов комитета.

Подобный проект был немыслим без поддержки в правящих кругах. Вскоре почётным членом и покровителем «акклиматизаторов» стал родной брат императора Александра II, великий князь Николай Николаевич Старший, проявлявший серьёзный интерес к сельскому хозяйству. Его стараниями в марте 1861 года по указу Александра II Комитету был передан Нескучный сад. Будь у Комитета достаточно средств, возможно, зоопарк сегодня занимал бы часть Парка Горького, но шанс был упущен.

К началу 1862-го в Комитете насчитывалось более 700 человек. Для сбора средств на зоосад ввели ежегодный членский взнос в 5 рублей, «не устраняя больших взносов по желанию кого-либо из членов». Профессора Московского университета собрали более тысячи рублей публичными лекциями, жертвовали деньги даже школьники и студенты.

В апреле в экзерциргаузе открылась большая выставка животных и растений. В их числе были 82 экземпляра, собранные для Зоологического сада: зубры, олени, ламы, кенгуру, кабан, волк, лисы, коты, выдра, обезьяны, казуары, черный лебедь, хищные птицы, попугаи, кулики. Также были представлены 530 представителей домашней фауны от птиц до крупного скота. К слову, фактически в рамках этого мероприятия состоялась первая в России выставка собак.

Выставка принесла более 5000 рублей, но после её закрытия на руках у Комитета оказалось множество животных. Меньшую их часть разобрали по домам, для размещения большей сняли двор князя Касаткина-Ростовского у Пресненских прудов.

В январе 1863 года Комитет запросил высочайшего разрешения устроить зоологический сад в Нескучном саду, но в этот раз ему было предложено искать другое место. В марте специальная комиссия тщательно изучила несколько вариантов, среди которых были Измайловский Зверинец, Царицыно и Петровское-Разумовское, где тогда организовывалась Петровская земледельческая академия (будущая Сельскохозяйственная академия имени Тимирязева). Вердикт комиссии был следующим: «Кроме «Нескучного», в Москве может быть признана вполне годною одна местность для сада, именно «Пресненские пруды».

Новый запрос императору был решён положительно в мае, а окончательный указ о передаче прудов Комитету был подписан Александром II 17 ноября вместе с пожертвованием 10 200 рублей в возмещение расходов по случаю замены Нескучного Пресненскими прудами. К тому моменту Зоологический сад был практически готов.

Вот как приготовления описаны в книге, выпущенной к 140-летию Московского зоопарка:

«Был снят топографический план местности. Для увеличения площади сада засыпали очень заиленную часть Верхнего Пресненского пруда, оставив русло для протока ручья, возвели деревянную на каменных столбах ограду, отремонтировали имевшиеся строения, в частности, дом со службами для инспектора сада, амбар, погреба; из прежней каменной руины устроили медвежатник и помещение для мелких хищников. Возвели постройки: деревянное помещение для дневных хищных птиц с зимними и летними вольерами, большое двухэтажное помещение с навесами вокруг для травоядных, плетневое помещение для северных оленей, 2 строения для обслуживающего персонала, в одном из них, двухэтажном, на первом этаже сделали загон для свиней.

Посреди сада находилось деревянное здание ресторана купца Шмелева, оно было выкуплено за 1100 рублей и переделано под кафе-ресторан с наружными беседками. Заключили четырёхлетний контракт с купцом Авдеевым на устройство катальных гор, места катания на коньках и обслуживание ресторана, с получением доходов от этих статей и выплатой Управлению сада 300 рублей ежегодно. На деньги Скворцова купили знаменитый «зверинец г. Зама», стоявший в Петербурге с 1842 года, перевезли в Москву и поместили в устроенное обширное здание вместе с носорогом, кенгуру и казуарами, уже имевшимися у Комитета. Сам г. Зам, прекрасный специалист и знаток животных и ухода за ними, был приглашен на работу в зоосад».

В начале января 1864 года Комитет был переименован в Императорское Русское общество акклиматизации животных и растений. В последний день месяца, 31-го числа (12 февраля по новому стилю) мечта «акклиматизаторов» стала явью. После молебна в церкви Св. Георгия в Грузинах в присутствии великого князя Николая Николаевича Старшего и принца Петра Георгиевича Ольденбургского сад был официально открыт.

«31 января в Москве открыт Московским обществом акклиматизации животных и растений зоологический сад при Пресненских прудах, которые, по Высочайшему повелению, переданы из дворцового ведомства в распоряжение общества, — сообщал в феврале 1864 г. «Русский инвалид». — Ко дню открытия в Московском зоологическом саду собрано более 300 экземпляров животных, из которых почти все, исключая каких-нибудь пяти-шести, составляют пожертвования людей, близко сочувствующих делу акклиматизации. Для того, чтобы сад мог быть доступен всякому, цена на вход будет назначена по праздникам 10 коп., в остальные дни 20 коп., по четвергам 50 коп.».

Всего в экспозиции были представлены 57 видов млекопитающих и 53 вида птиц. Для их размещения имелись семь помещений — летний и зимний птичники, свинарня, медвежатник, орлятник, помещения для экзотических животных и травоядных. Кроме того, под открытым небом на цепях содержались волки.

Вот перечень диких животных зоосада на февраль 1864 года в орфографии того времени:

Млекопитающие:
• 2 тигра; 2 хомяка; 2 льва; 4 серых кролика; 1 ягуар;
• 1 заяц беляк; 1 леопард; 4 морских свинки;
• 1 гиена; 2 белки; 2 носухи; 6 сусликов;
• 2 куницы; 2 золотистых зайца (агути); 4 хорька;
• 1 носорог; 2 барсука; 4 кабана;
• 5 волков; 2 обыкновенных осла;
• 3 лисицы; 2 верблюда; 12 медведей; 1 северный олень;
• 2 американские собаки; 5 крапчатых ланей;
• 1 китайская кошка, 2 серых лани; 2 ежа 1 обыкновенный олень;
• 1 еж ушастый; 2 кенгуру; 2 дикобраза 1 валяби.
Птицы:
• 6 беркутов; 2 сойки; 1 могильник; 2 дрофы;
• 1 орел-крикун; 2 обыкновенных журавля;
• 1 скопа; 2 малых журавля; 1 ястреб-тетеревятник; 3 серых цапли;
• 3 луня болотных; 3 выпи (бугаи); 3 сарыча; 4 павлина;
• 1 сокол обыкновенный; 1 серебристый фазан;
• 3 сокола балабана; 2 цесарки; 1 сокол-чоглок; 1 перепел;
• 3 филина; 1 чайка с Каспийского моря; 2 болотных совы; 2 пеликана (хохлатый и розовый);
• 2 серых неясыти; 2 лебедя шипуна; 1 обыкновенный сарыч; 2 манджурских гуся;
• 15 ар; 2 египетских гуся; 4 какаду; 1 утка шилохвость;
• 4 малых попугаев; 3 кряковые утки; 1 розовый скворец; 2 новоголландских казуара.
Пресмыкающиеся:
• 1 аллигатор; 4 речные черепахи.
Избыточное количество медведей и попугаев объяснялось тем, что находилось немало желающих подарить их зоопарку. Однако в первые годы работы Зоосад заполучил и несколько экзотических экземпляров. Кто-то из великих князей подарил самку носорога, турецкий султан — зебру.

Последним штрихом стал слон из зверинца в Царском Селе, пожалованный Александром II после посещения Зоосада вместе с тремя зубрами и четырьмя косулями из Беловежской пущи.

© Сергей Аверьянов, МОСГОРТУР

Фото предоставлены Московским зоопарком