1715
4
Инженер из Хабаровска придумал подвижный протез руки и печатает его на 3D-принтере
Вначале нужна была «модель»
Житель Хабаровска Евгений Коржуков летом 2015 года лишился четырёх пальцев на руке. Молодой человек срезал фаланги, когда бурил скважину на даче. До травмы Евгений вёл активный образ жизни. В попытках вернуть прежний ритм он обращался в разные службы, где ему предложили неподвижный косметический протез. — Я четко понимал, что такой протез не то что не поможет, а наоборот — будет мешать жить, — вспоминает Евгений.
И парень решился на эксперимент. Как-то в соцсетях он наткнулся на объявление молодых инженеров — Самадина Гумбатова и его коллег. Ребята — тогда ещё студенты — искали «модель» — человека, для которого сделают свой первый протез и обкатают навыки на практике. — Тогда рука Евгения только заживала, он проходил реабилитацию после травмы, — вспоминает Самадин. — Помню, мы работали сутками — я был студентом, и приходилось идти в цех после учёбы, работать над прототипом постоянно. Мы приезжали поздно ночью, и днём, и утром, вместе и вразнобой. Часто вообще не состыковывались друг с другом. Первый сборочный цех Самадина и его команды располагался в подвале жилого дома. Здесь стоял 3D-принтер, там же моделировали макет и детали заготовки для протезов. Над рабочей версией пришлось работать около двух месяцев.
— Первый вариант вышел не очень удачный, было много ошибок, вплоть до того, что сила хвата была вообще никакой, — рассказывает инженер. — Но когда Евгений попробовал и увидел, что это работает, попытался поднять предметы — для него это уже было «вау!». Однако молодым конструкторам требовалось большее. Пришлось долго работать, чтобы механизм подходил под руку, а пальцы соотносились с кистью. — Когда протез был готов, Евгений выпорхнул из нашей каморки как пуля, а потом звонил всем подряд и делился радостью. Он сжимал и разжимал всё, что попадалось под руку, — банки, склянки, чашки, и вообще всё, что видел, — говорит Самадин. Для Евгения, как и для инженеров, протез стал потрясающим открытием: человек, навсегда потерявший возможность сжимать руку, вновь смог это сделать. — Жизнь его разделилась на «до» и «после». И мы смогли помочь ему — вернуть, хоть и не полностью, функционал кисти, а вместе с этим жизненные возможности, — отмечает Самадин. — И это самый главный повод для гордости и радости.
И парень решился на эксперимент. Как-то в соцсетях он наткнулся на объявление молодых инженеров — Самадина Гумбатова и его коллег. Ребята — тогда ещё студенты — искали «модель» — человека, для которого сделают свой первый протез и обкатают навыки на практике. — Тогда рука Евгения только заживала, он проходил реабилитацию после травмы, — вспоминает Самадин. — Помню, мы работали сутками — я был студентом, и приходилось идти в цех после учёбы, работать над прототипом постоянно. Мы приезжали поздно ночью, и днём, и утром, вместе и вразнобой. Часто вообще не состыковывались друг с другом. Первый сборочный цех Самадина и его команды располагался в подвале жилого дома. Здесь стоял 3D-принтер, там же моделировали макет и детали заготовки для протезов. Над рабочей версией пришлось работать около двух месяцев.
— Первый вариант вышел не очень удачный, было много ошибок, вплоть до того, что сила хвата была вообще никакой, — рассказывает инженер. — Но когда Евгений попробовал и увидел, что это работает, попытался поднять предметы — для него это уже было «вау!». Однако молодым конструкторам требовалось большее. Пришлось долго работать, чтобы механизм подходил под руку, а пальцы соотносились с кистью. — Когда протез был готов, Евгений выпорхнул из нашей каморки как пуля, а потом звонил всем подряд и делился радостью. Он сжимал и разжимал всё, что попадалось под руку, — банки, склянки, чашки, и вообще всё, что видел, — говорит Самадин. Для Евгения, как и для инженеров, протез стал потрясающим открытием: человек, навсегда потерявший возможность сжимать руку, вновь смог это сделать. — Жизнь его разделилась на «до» и «после». И мы смогли помочь ему — вернуть, хоть и не полностью, функционал кисти, а вместе с этим жизненные возможности, — отмечает Самадин. — И это самый главный повод для гордости и радости.
Инженер и соцработник
Проект разработали в 2015 году. Тогда Самадин Гумбатов и его коллеги ещё не думали о протезировании как о работе, на которую потратят столько времени и сил. Для начала они просто хотели показать людям возможности 3D-принтера. — Три года назад 3D-печать использовали только специалисты-строители или продвинутые стоматологи. У простого человека чаще всего вообще не было представления о том, что это такое и как работает, — вспоминает инженер. Тем более не было понимания и культуры использования объёмной печати в социальных целях. Самадин по профессии социальный работник (окончил Дальневосточный государственный университет путей сообщения), и ещё будучи студентом знал о проблемах доступной среды в Хабаровске. Так и возник проект: из медицинских потребностей и интереса к инновационным технологиям. В Европе и США медицинская инженерия давно и успешно развивается, и по этой же теме Самадин решил защищать свой диплом.
— Зачастую люди встречают что-то новое с недоверием. Представьте: человек впервые слышит, что существует технология 3D-печати, да к тому же с её помощью можно создать подвижный протез. Да, сложно всё это сразу воспринимать всерьёз, — рассказывает Гумбатов.
— Зачастую люди встречают что-то новое с недоверием. Представьте: человек впервые слышит, что существует технология 3D-печати, да к тому же с её помощью можно создать подвижный протез. Да, сложно всё это сразу воспринимать всерьёз, — рассказывает Гумбатов.
Рынок переходит в частные руки
Сейчас около 80% рынка протезирования в России контролирует государство. Крупнейший поставщик — ФГУП «Московское протезно-ортопедическое предприятие» Министерства труда России. У компании есть филиалы в Хабаровске и Владивостоке, а всего по стране их больше ста. Благодаря государственным поставщикам нуждающийся может получить протез бесплатно. И это огромный плюс: теряя возможность работать руками, не каждый инвалид сможет купить протез сам. Однако доступные протезы выполняют лишь косметическую функцию. Это тяжёлые устройства, весом несколько килограммов. Ещё есть рабочие протезы. То же самое, но с прикреплёнными крюками, вилками и другими приборами. Стоимость таких устройств варьируется от 4,5 тыс. рублей за протез пальца до 65 тыс. рублей за рабочий протез с набором насадок. В среднем пластиковая кисть стоит около 30 тыс. рублей.
Каждый год на рынок выходят частные компании. Самый успешный опыт — «Моторика», производитель протезов из Сколкова. Команда разработчиков печатает комплектующие для протезов на 3D-принтере и выпускает бионические и механические устройства. Важно, что «Моторика» специализируется на детском протезировании. Человек с таким протезом двигает оставшейся культёй, и в результате специальные тросы приводят в движение пальцы кисти, после чего происходит хват. Продукция «Моторики» стоит от 100 до 350 тыс. рублей. При этом компания аккредитована в Фонде социального страхования, и человеку возвращают потраченные на покупку деньги. Самое известное и современное устройство на мировом рынке — BeBionic, разработанное британской фирмой RSL Steeper. Принцип действия такой же, как у кисти «Моторики», но возможностей у BeBionic больше: разные комбинации электрических импульсов позволяют переключать виды схвата и свободно управлять указательным и большим пальцами. Такой протез стоит около 1,6−2 млн рублей, цена меняется в зависимости от комплектации. Самадину удалось создать функциональный и доступный протез — стоимость одного изделия от 20 до 30 тыс. рублей.
Каждый год на рынок выходят частные компании. Самый успешный опыт — «Моторика», производитель протезов из Сколкова. Команда разработчиков печатает комплектующие для протезов на 3D-принтере и выпускает бионические и механические устройства. Важно, что «Моторика» специализируется на детском протезировании. Человек с таким протезом двигает оставшейся культёй, и в результате специальные тросы приводят в движение пальцы кисти, после чего происходит хват. Продукция «Моторики» стоит от 100 до 350 тыс. рублей. При этом компания аккредитована в Фонде социального страхования, и человеку возвращают потраченные на покупку деньги. Самое известное и современное устройство на мировом рынке — BeBionic, разработанное британской фирмой RSL Steeper. Принцип действия такой же, как у кисти «Моторики», но возможностей у BeBionic больше: разные комбинации электрических импульсов позволяют переключать виды схвата и свободно управлять указательным и большим пальцами. Такой протез стоит около 1,6−2 млн рублей, цена меняется в зависимости от комплектации. Самадину удалось создать функциональный и доступный протез — стоимость одного изделия от 20 до 30 тыс. рублей.
Социальная функция
За три года Самадин и его коллеги напечатали 25 протезов. Каждый механизм подгоняется под анатомические особенности пациента. — Мы все ещё находимся на стадии разработки, получаем навыки и знания. Поэтому пока не готовы заниматься протезами массово, выставлять их на конвейер, — отмечает инженер. Производство на сегодняшний день — три протеза в месяц. Над каждой рукой проводится долгая и кропотливая работа. Каждая деталь, каждая мелочь должна быть идеальной, чтобы протез работал как часы. Инженеры постоянно пытаются улучшить проект, потому что чувствуют, что делают осмысленную и важную работу. — Когда ты возвращаешь человека в прежнее, дотравматическое состояние — это неописуемо, — говорит инженер. — У нас были люди, которые потеряли кисть пять, шесть лет назад. И даже 10−20 лет назад! И после первой же примерки пациент понимает, что у него снова есть возможность взять в руку кружку или яблоко. Или сесть за велосипед. Один из тех, для кого Самадин сделал протез, 20 лет назад потерял фаланги пальцев. До травмы он, как и Евгений, увлекался байками.
— Он катался на мотоцикле ещё в детстве. И вот мотоцикл его пролежал в гараже 20 лет. То есть 20 лет человек не мог сжимать и разжимать пальцы, не мог сесть за руль. И первое, что он сделал, — вытащил из гаража свой байк, — рассказал изобретатель. — Для нас это важнее любого вознаграждения. В идеале люди должны получать протезы бесплатно, уверен Самадин. Но для этого нужно, чтобы социальные службы компенсировали расходы на производство. Поэтому инженеры намерены выставить протез на сертификацию и лицензировать его, чтобы участвовать в тендерах и госзакупках.
Подробно на сайте Дальний Восток (источник)
— Он катался на мотоцикле ещё в детстве. И вот мотоцикл его пролежал в гараже 20 лет. То есть 20 лет человек не мог сжимать и разжимать пальцы, не мог сесть за руль. И первое, что он сделал, — вытащил из гаража свой байк, — рассказал изобретатель. — Для нас это важнее любого вознаграждения. В идеале люди должны получать протезы бесплатно, уверен Самадин. Но для этого нужно, чтобы социальные службы компенсировали расходы на производство. Поэтому инженеры намерены выставить протез на сертификацию и лицензировать его, чтобы участвовать в тендерах и госзакупках.
Подробно на сайте Дальний Восток (источник)
Источник:
Ссылки по теме:
- Модель лишилась ноги, но через 3 года превзошла сама себя
- Папе Франциску подарили самый маленький в мире рождественский вертеп
- 18-летний парень создал себе функциональный протез из бывшего Lego-вертолёта
- Маргарите Грачевой, которой муж отрубил кисти рук, сделали бионический протез
- Самые сексуальные девушки-киборги планеты Земля
Новости партнёров
реклама
Вам бы не помешало поменьше пафоса и самолюбования.
Но нет. Либерахам из комментов ниже опять все не так.
Графоманство в чистом виде.......а это признак психического расстройства, ну ладно бы автор писал бы свои заметки и ими же подтирался. Но нет же, автор хочет распространить своё безумие повсеместно.......
КРЧ какой принцип то этого НОВОГО инновационного чудо-устройства. Который из человеческого сострадания придумал этот гениальный, молодой, перспективный старпер??))
А ну и да побольше саморекламы, чаще повторять Самадин-молодой инженер, Самадин - прорыв в будущее..........
Короче понта и ЛЖИ много....."Инженер из Хабаровска придумал подвижный протез руки и печатает его на 3D-принтере ".......
А в итоге получается что автор желает присвоить себе изобретение велосипеда!