По воле рока так случилось, что я посмотрел фильм «Гардемарины 1787. Мир». Как говорится, «увы, не предскажешь беду». Пересказываю за 5 минут со спойлерами, чтобы вы не дай бох не вздумали это смотреть.
Фильм вышел вот буквально в октябре и срежиссировала его всё та же Светлана Дружинина, которая «Гардемарины, вперёд!» много лет назад.
Получился... фильм. Ну то есть все формальные признаки на месте — есть актеры в кадре, есть реплики, есть почти два часа экранного времени, есть шпаги свист и тьмы острожной тишина.
Только за вой картечи отвечал я, пока смотрел.
Сюжет очень современный, прям на злобу дня: Европа продолжает плести интриги, пытаясь сначала растянуть, а потом и разорвать нам мирный договор с османами и отторгнуть обратно исконно русский Крым. Для этого коварные интриганы подставили ни в чем неповинного юношу по фамилии Бобринский, который прибыл в Европу на обучение. Он просто мирно пил, играл в карты, дрался и был незаконнорожденным сыном Кристины Орбакайте.
Теперь Бобринский похищен и удерживается в плену.
Кристина Орбакайте в образе Екатерины Великой нюхает табак и призывает гардемаринов, чтобы те разобрались.
Сначала она призывает гардемарина Оленева — небритого мужчину в нечесаном парике, которого играет Михаил Мамаев. Михаил играет так плохо, как это только возможно.
Призванный гардемарин Оленев взбегает к царице по лестницам Екатерининского дворца, ловко, по-актерски игнорирую цельностеклянные двери и листы прозрачного оргалита, защищающие стены от назойливых туристов 18 века.
Он вбегает в зал, где на троне Орбакайте страдает за подставленного сына и Россию-матушку. Оленев обещает сослужить ей верную службу, а Орбакайте отвечает, что верит, ведь только благодаря ему ей удалось удержаться на троне. На этих словах она бьет ладонью по трону и трон — бум! — издает звук пустой пластиковой канистры.
После чего Орбакайте заряжает Оленева на успех. Она плачет и говорит. Это главная фишка фильма — герои чудовищно много говорят. При каждом удобном случае они включают монологи: либо маленькие — по три минуты, либо большие — по пять.
Заряженный на успех Оленев клянется помочь, только досадует с интонациями сельского театра, что «руки мои забыли тяжесть клинка». Но Орбакайте находит решение — нужно просто позвать всех остальных гардемаринов, которых он знает. Вдруг у кого-то из них руки не забыли тяжесть клинка.
Последняя часть разговора происходит у большого каскада в Петергофе, куда они внезапно телепортировались из Царского села. Зрителю и здесь предлагается игнорировать хреново сваренные металлические ограждения от туристов.
Оленев знает двух гардемаринов — Домогарова и Харатьяна. Он мчится сначала к первому и уговаривает его не стричься в монахи, как тот хотел, а вступить в схватку за родину. Домогаров, конечно, соглашается и берет с собой Шурку, сына Харатьяна на сохранении — белокурого юношу, жаждущего приключений.
Герои приезжают в следующую локацию. Шурка полощет свои кудри в фонтане, а потом вытирается напротив церковного витража. И вдруг за витражом проступает лик... Инстасамки? А, нет, это Александра, дочь ещё одного бывшего гардемарина и Анастасии. Просто немного похожа в первую секунду.
Шурка и Александра радуются неожиданной встрече и прыгают друг другу на поясницу.
Примерно в это время Домогаров узнает, что коварный интриган, похитивший сына Орбакайте, это де Брильи, которого снова играет Михаил де Боярски. Да, он в старом фильме умер, а теперь не умер. Везение плюс сильный организм.
Боярский действует в команде с роковой дамой — её так и пишут в титрах: «Роковая дама». Это женщина в красном и с накладными ресницами длиной полтора сантиметра.
Сам Боярский ходит весь в черном и в очочках, как у кота Базилио. В очочках при каждой возможности отчетливо отражается вся съемочная группа.
Теперь все основные герои собрались и в фильме начинают происходить разного рода события, а разговоры становятся всё длиннее и изнурительнее. Я даже пересказывать их не буду.
Мелькают таинственные перстни, драгоценные пуговицы и заколки, герои через раз говорят фразу «Да за этот кафтан можно дом купить!». Боярский с роковой дамой стоят возле ужасно бутафорского камина и пьют из бокалов вино. Свет от камина проходит сквозь вино и прямо видно, что это морс.
Периодически появляются поцарапанные герои с нарисованными царапинами и потёртостями. Другие герои милосердно ухаживают за поцарапанными, стараясь не касаться ран, чтобы не стереть их раньше времени.
Внезапно появляется Анна Семенович в сарафане и с очень большой грудью. Она покупается корзину с капустой — видимо, капуста призвана подчеркнуть размер груди Анны.
В фильме есть погоня и три драки. Во время погони гвардейцы должны схватить маленького мальчика, они потешно взмахивают руками, перекувыркиваются на ровном месте и сталкиваются между собой. На заднем плане бежит гвардеец с гусями, ведь давно известно — ничто не может достовернее показать армейский быт 18 века, чем солдат с гусями в обеих руках.
Все герои ходят в идеально чистых костюмах. А если по сюжету на них лохмотья, то это максимально чистые лохмотья. Ходившая поначалу в белых простынях Александра в какой-то момент переодевается в Киру Найтли из «Пиратов Карибского моря».
Где-то в середине фильма Бобринского спасают, заменяя на гардемаринового сына Шурку. Это легко, потому что выглядят актеры одинаково белокуро и приключенски. Когда подменный Шурка попадает в лапы де Боярски, тот спрашивает, кто он и откуда взялся. А Шурка отвечает: «Да пошёл ты нахрен!». Прямо так и говорит.
Боярски в этот момент вскакивает и кричит: «Ты русский! Русские своих не бросают!», после чего начинает суетиться и командовать всем побег на Мальту.
Домогаров понимает, что нынешних гардемаринов недостаточно и нужен Харатьян. Поэтому он приезжает на корабль графа Орлова, загримированного под Петра I, и выпрашивает у него Харатьяна погонять.
Граф Орлов зовет капитана корабля и командует выдать Домогарову Харатьяна для подвига. У капитана корабля на лице нарисован такой шрам, что сначала даже непонятно, действительно ли ему пытались нарисовать шрам или его просто наотмашь ударили помадой.
Внезапно на борт всходит неизвестно откуда взявшийся Боярский и на неизвестно откуда взявшемся на палубе клавесине начинает гундосить Ланфрен-ланфру.
Любая сцена фильма похожа на игру «найди косяк». Если в кадре есть костер — видно, что его подожгли только что. Если есть каменная кладка — она выглядит, как папье-маше из советских фильмов-сказок. Когда герои плывут на лодке с веслами — видно, что лодка с мотором. Нет ни одной сцены, в которой бы бросок и падение предмета или персонажа не разрезались бы монтажом на два кадра.
Периодически включают музыку из старых «Гардемаринов», чтобы зритель вспоминал, где он находится, и мог слегка очнуться от кошмара.
Ближе к концу приходит время тьмы острожной тишины. Шурка и Александра заточены в башню на скале над морем и сидят там, как граф Монте-Кристо. Посидев некоторое время и тщательно поговорив минут десять-пятнадцать-двадцать, они решают сбежать через окно.
Вообще на окне толстенная решетка из стальных полос, но это в первом кадре. Во втором кадре Шурка открывает эту решетку нараспашку. Прямо из окна до моря не допрыгнуть, поэтому надо взять лестницу (у героев есть лестница), высунуть ее горизонтально в окно, и один человек должен дойти до конца лестницы и уже с нее прыгнуть в море.
Шурка побеждает физику: он высовывает лестницу из окна почти на всю длину, ложится под подоконник, хватается за короткий конец лестницы руками снизу, а Александра выходит по длинному концу лестницы далеко за окно и прыгает с края в море. А потом, сверкая сосками сквозь мокрые одежды, медленно дрейфует на спине подальше от крепости, к далекому спасительному берегу.
Сам Александр почему-то не может дойти по лестнице за окно, хотя после предыдущего трюка мы бы уже не удивились. Поэтому он берет нож и ножом пробивает каменную стену крепости и сбегает просто с другого конца.
Он тоже доплывает до берега, где его встречает папа-Харатьян. Он обнимает и прижимает к груди измученное сыновье тело. С тела предательски смылись все раны, нарисованные для темницы.
В самом финале на каменистом берегу встречаются три гардемарина — Домогаров, Харатьян и Оленев с одной стороны, и Боярский с двумя безымянными дуболомами — с другой.
Пока Домогаров с Оленевым заламывают дуболомов, Харатьян с Боярским машутся на шпагах. Харатьян побеждает, валит Боярского на грунт и собирается перерезать тому горло двумя шпагами крест накрест.
Но тут подходит Александра и говорит: «Оставьте его! Пусть знает, что русские — не дикари, не варвары! Что они умеют защищаться и побеждать! Сострадать страдающим, и снисходить...» — тут Александра замолкает, подвешивая в воздухе последнее слово. Кому снисходить? Сходеющим? Сходилищам? «...к грешникам!» — наконец заканчивает она, разбивая всё очарование момента.
«Женщины — это главное богатство России!» — патетически восклицает Боярский, сидя на земле.
Довольные финалом, герои разъезжаются, отчаянно топоча лошадьми в сторону следующей части.
В общем, я сказал, а Вы решайте...
