Кладбище на Эвересте

Трагедия, случившаяся на Эвересте в мае 2006 года, потрясла весь мир: мимо медленно замерзавшего англичанина Дэвида Шарпа безучастно прошли 42 альпиниста, но никто не помог ему. Одними из них были телевизионщики канала «Discovery», которые попытались взять интервью у умирающего и, сфотографировав его, оставили одного…

На Эвересте группы альпинистов проходят мимо непогребённых трупов, разбросанных то там то тут, это такие же альпинисты, только им не повезло. Кто-то из них сорвался и переломал себе кости, кто-то замерз или просто ослаб и всё равно замерз.
Какая мораль может на высоте 8000 метров над уровнем море? Тут уж каждый за себя, лишь бы выжить.Если так хочется доказать самому себе, что ты смертен, то тогда стоит попытаться побывать на Эвересте.

Скорей всего, все эти люди, которые остались лежать там, думали, что это не про них. А теперь они как напоминание о том, что не всё в руках человека.
Статистику невозвращенцев там никто не ведет, ведь лезут в основном дикарями и малыми группами от трех до пяти человек. И цена такого восхождения стоит от 25т $ до 60т $. Иногда доплачивают жизнью, если сэкономили на мелочах. Так, на вечной страже там осталось около 150 человек, а может и 200. И многие, кто побывал там, говорят, что чувствуют взгляд черного альпиниста, упирающегося в спину, ведь прямо на северном маршруте находится восемь открыто лежащих тел. Среди них двое русских. С юга находится около десяти. А вот отклоняться от проложенной тропы альпинисты уже боятся, могут и не выбраться оттуда, и никто их спасать не полезет.

Жуткие байки ходят среди альпинистов, которые побывали на той вершине, ведь она не прощает ошибок и человеческого безразличия. В 1996 году группа альпинистов из японского университета Фукуока поднималась на Эверест. Совсем рядом с их маршрутом оказались трое терпящих бедствие альпинистов из Индии — истощенные, заледеневшие люди просили о помощи, они пережили высотный шторм. Японцы прошли мимо. Когда же японская группа спускалась, то спасать уже было некого индусы замерзли.

Это предполагаемый труп самого первого альпиниста, покорившего Эверест, который погиб на спуске.Считается, что Меллори первым покорил вершину и погиб уже на спуске. В 1924 году, Мэллори с напарником Ирвингом начали восхождение. Последний раз их видели в бинокль в разрыве облаков всего лишь в 150 метрах от вершины. Затем облака сошлись и альпинисты исчезли.
Назад они не вернулись, лишь в 1999 году, на высоте 8290 м, очередные покорители вершины наткнулись на множество тел, погибших за последние 5-10 лет. Среди них обнаружили Мэллори. Он лежал на животе, словно пытавшийся обнять гору, голова и руки вморожены в склон.
Напарника Ирвинга так и не нашли, хотя обвязка на теле Мэллори говорит о том, что пара была друг с другом до самого конца. Веревка была перерезана ножом и, возможно, Ирвинг мог передвигаться и оставив товарища, умер где-то ниже по склону.

Ветер и снег делают своё дело, те места на теле, которые не прикрыты одеждой, обглоданы снежным ветром до костей и, чем старше труп, тем меньше на нем остается плоти. Эвакуировать мертвых альпинистов никто не собирается, вертолет не может подняться на такую высоту, а тащить на себе тушку от 50 до 100 килограмм альтруистов не находится. Так и лежат непогребенные альпинисты на склонах.

Ну не совсем уж все альпинисты такие эгоисты, всё-таки спасают и не бросают в беде своих. Только многие, кто погиб — виноваты сами.
Ради установленного личного рекорда бескислородного восхождения, американка Френсис Арсентьева уже на спуске пролежала обессиленная двое суток на южном склоне Эвереста. Мимо замершей, но еще живой женщины проходили альпинисты из разных стран. Одни предлагали ей кислород (от которого она первое время отказывалась, не желая портить себе рекорд), другие наливали несколько глотков горячего чая, была даже супружеская пара, которая пыталась собрать людей, чтобы стащить ее в лагерь, но и они вскоре ушли, так как подвергали риску собственные жизни.
Муж американки, русский альпинист Сергей Арсентьев, с которым они потерялись на спуске, не дождался её в лагере, и пошёл на её поиски, при которых тоже погиб.

Весной 2006 года одиннадцать человек погибли на Эвересте – не новость, казалось бы, если бы один из них, британец Дэвид Шарп, не был оставлен в состоянии агонии проходящей мимо группой из около 40 альпинистов. Шарп не был богачом и совершал восхождение без гидов и шерпов. Драматизм заключается в том, что имей он достаточно денег, его спасение было бы возможно. Он и сегодня был бы жив.
Каждой весной на склонах Эвереста, как с непальской, так и с тибетской стороны вырастают бесчисленные палатки, в которых лелеется одна и та же мечта — взойти на крышу мира. Возможно, из-за пестрого разнообразия палаток, напоминающих гигантские шатры, или из-за того, что с некоторого времени на этой горе происходят аномальные явления, место действия окрестили «Цирк на Эвересте».
Общество с мудрым спокойствием взирало на этот дом клоунов, как на место развлечений, немного волшебное, чуть абсурдное, но безобидное. Эверест стал ареной для цирковых представлений, тут совершаются нелепые и смешные вещи: дети приходят на охоту за скороспелыми рекордами, старики совершают восхождения без посторонней помощи, появляются эксцентричные миллионеры, не видевшие кошек даже на фотографии, на вершину совершают посадку вертолеты… Список бесконечен и не имеет ничего общего с альпинизмом, но много общего с деньгами, которые если и не двигают горами, то делают их ниже. Однако, весной 2006 г. «цирк» превратился в театр ужасов, стирая навсегда образ невинности, который обычно ассоциировался с паломничеством на крышу мира.
Весной 2006 года на Эвересте около сорока альпинистов оставили англичанина Дэвида Шарпа одного умирать посреди северного склона; стоя перед выбором, оказать помощь или продолжить восхождение на вершину, они выбрали второе, так как достичь самой высокой вершины мира для них означало совершить подвиг.
В тот самый день, когда Дэвид Шарп умирал в окружении этой хорошенькой компании и в полном презрении, средства массовой информации всего мира пели дифирамбы Марку Инглису, новозеландскому гиду, который за неимением ног, ампутированных после профессиональной травмы, взобрался на вершину Эвереста на протезах из углеводородного искусственного волокна с закреплёнными на них кошками.
Новость, представленная СМИ как суперпоступок, как доказательство того, что мечты могут изменить действительность, скрывала в себе тонны мусора и грязи, так что и сам Инглис стал говорить: никто не помог британцу Дэвиду Шарпу в его страданиях. Американская веб-страница mounteverest.net подхватила новость и начала тянуть за ниточку. На конце ее — история человеческой деградации, которую трудно понять, ужас, который утаили бы, если бы не средства информации, взявшиеся расследовать случившееся.
Дэвид Шарп, поднимавшийся на гору самостоятельно, участвуя в восхождении, организованной фирмой «Азия Треккинг», умер, когда его баллон с кислородом отказал на высоте 8500 метров. Это случилось 16 мая. Шарп не был новичком в горах. В свои 34 года он уже восходил на восьмитысячник Чо- Ойю, проходя наиболее сложные участки без использования перил, что может и не является героическим поступком, но по меньшей мере, показывает его характер. Неожиданно оставшись без кислорода, Шарп сейчас же почувствовал себя плохо и тотчас же рухнул на скалы на высоте 8500 метров посреди северного гребня. Некоторые из тех, кто его опередил, уверяют, что думали, что он отдыхает. Несколько шерпов поинтересовались его состоянием, спрашивали, кто он и с кем путешествовал. Он ответил: «Меня зовут Дэвид Шарп, я здесь вместе с «Азия Треккинг» и просто хочу поспать».

Новозеландец Марк Инглис, с двумя ампутированными ногами, переступил своими углеводородными протезами через тело Дэвида Шарпа, чтобы достичь вершины; он был один из немногих, кто признал, что Шарпа действительно оставили умирать. «По меньшей мере, наша экспедиция была единственной, которая что-то сделала для него: наши шерпы дали ему кислород. В тот день мимо него прошли около 40 восходителей, и никто ничего не сделал», — заявил он.
Первым, кого насторожила смерть Шарпа, был бразилец Витор Негрете, который, кроме того, заявил, что в высокогорном лагере его обокрали. Никаких более подробностей Витор так и не смог сообщить, т. к. через два дня умер. Негрете ступил на вершину с северного гребня без помощи искусственного кислорода, но во время спуска начал чувствовать себя плохо и запросил по радио помощь у своего шерпа, который и помог ему добраться до лагеря № 3. Он умер в своей палатке, возможно, из-за отёка, вызванного пребыванием на высоте.
В противовес общепринятому мнению, большинство людей умирает на Эвересте во время хорошей погоды, а не тогда, когда гора покрывается тучами. Безоблачное небо воодушевляет любого, независимо от его технического снаряжения и физических возможностей, вот тут то его и подстерегают отёки и типичные коллапсы, вызванные высотой. Этой весной крыша мира знала период хорошей погоды, длившийся на протяжении двух недель без ветра и туч, достаточный, чтоб побить рекорд восхождений в это самое время года.
При худших условиях многие не стали бы подниматься и не погибли бы…
Дэвид Шарп все еще оставался жив, проведя ужасную ночь на высоте 8500 метров. На протяжении этого времени у него была фантасмагорическая компания «мистера жёлтые сапоги», трупа индийского альпиниста, одетого в старые жёлтые пластиковые ботинки «Кофлач», находящегося там годы, лёжа на гребне посреди дороги и всё ещё в положении эмбриона.

Дэвид Шарп не должен был умереть. Довольно было бы того, чтобы коммерческие и некоммерческие экспедиции, которые отправлялись на вершину, договорились спасти англичанина. Если этого не произошло, то только потому, что не было ни денег, ни оборудования, в базовом лагере не было никого, кто мог бы предложить шерпам, занимающимся такой работой, хорошую сумму долларов в обмен на жизнь. И, поскольку не было экономического стимула, прибегли к ложному азбучному выражению: «на высоте нужно быть самостоятельным». Если бы этот принцип был верен, на вершину Эвереста не ступали бы старцы, незрячие, люди с различными ампутированными конечностями, совершенно несведущие, больные и прочие представители фауны, которые встречаются у подножия «иконы» Гималаев, прекрасно зная, что то, что не сможет сделать их компетенция и опытность, разрешит их толстая чековая книжка.
Три дня спустя после гибели Дэвида Шарпа руководитель «Peace Project» Джеми Мак Гиннес и десять его шерпов спасли одного из его клиентов, вошедшего в штопор, немного погодя после восхождения на вершину. На это потратили 36 часов, но на импровизированных носилках его эвакуировали с вершины, донеся до базового лагеря. Можно или нельзя спасти умирающего? Он, конечно, немало заплатил, и это спасло ему жизнь. Дэвид Шарп заплатил только за то, чтоб иметь в базовом лагере повара и палатку.

Несколько дней спустя двух членов одной экспедиции из Кастилии Ла Манчи хватило, чтобы эвакуировать одного полуживого канадца по имени Винс с Северного седла (на высоте 7000 метров) под равнодушными взглядами многих из тех, кто там проходил.

Немного позднее был один эпизод, который окончательно разрешит споры о том, можно или нет оказывать помощь умирающему на Эвересте. Гид Гарри Кикстра получил задание вести одну группу, в которой среди его клиентов фигурировал Томас Вебер, имевший проблемы со зрением вследствие удаления в прошлом опухоли мозга. В день подъёма на вершину Кикстра, Вебер, пять шерпов и второй клиент, Линкольн Холл, вышли вместе из третьего лагеря ночью при хороших климатических условиях.
Обильно глотая кислород, немного более чем через два часа они наткнулись на труп Дэвида Шарпа, с брезгливостью обошли его и продолжили путь на вершину. Вопреки проблемам со зрением, которые высота должна была бы обострить, Вебер взбирался самостоятельно, используя перила. Всё происходило, как было предусмотрено. Линкольн Холл со своими двумя шерпами продвинулся вперёд, но в это время у Вебера серьёзно ухудшилось зрение. В 50 метрах от вершины Кикстра решил закончить восхождение и направился со своим шерпом и Вебером обратно. Мало — помалу группа стала спускаться с третьей ступени, затем со второй… пока вдруг Вебер, казавшийся обессиленным и потерявший координацию, не бросил панический взгляд на Кикстру и не огорошил его: «Я умираю». И умер, падая ему на руки посреди гребня. Никто не мог его оживить.
Сверх того, Линкольн Холл, возвращаясь с вершины, стал чувствовать себя плохо. Предупреждённый по радио Кикстра, всё ещё находясь в состоянии шока от смерти Вебера, послал одного из своих шерпов навстречу Холлу, но последний рухнул на 8700 метрах и, несмотря на помощь шерпов, на протяжении девяти часов пытавшихся его оживить, не смог подняться. В семь часов они сообщили, что он мёртв. Руководители экспедиции посоветовали шерпам, обеспокоенным начинающейся темнотой, оставить Линкольна Холла и спасать свои жизни, что они и сделали.

Тем же самым утром, спустя семь часов, гид Дан Мазур, следовавший с клиентами по дороге на вершину, наткнулся на Холла, который, к удивлению, оказался жив. После того как ему дали чай, кислород и лекарства, Холл смог сам поговорить по радио со своей группой на базе. Тотчас же все экспедиции, находившиеся на северной стороне, договорились между собой и выслали отряд из десяти шерпов ему на помощь. Сообща они сняли его с гребня и вернули к жизни.

Он обморозил руки — минимальная потеря в этой ситуации. Так же должны были бы поступить и с Дэвидом Шарпом, но в отличие от Холла (один из наиболее знаменитых гималайцев из Австралии, участник экспедиции, открывшей один из путей на северной стороне Эвереста в 1984 году), у англичанина не было знаменитого имени и группы поддержки.
Случай с Шарпом не является новостью, каким бы скандальным это ни казалось. Голландская экспедиция оставила умирать на Южном седле одного индийского альпиниста, оставив его всего в пяти метрах от своей палатки, оставив, когда он ещё что-то шептал и махал рукой.
Известная трагедия, потрясшая многих, произошла в мае 1998 года. Тогда погибла супружеская пара — Сергей Арсентьев и Френсис Дистефано.

Сергей Арсентьев и Френсис Дистефано-Арсентьев, проведя на 8,200 м три ночи (!), вышли на восхождение и взошли на вершину 22/05/1998 в 18:15.Восхождение совершено без использования кислорода. Таким образом, Френсис стала первой американской женщиной и всего второй за всю историю женщиной, совершившей восхождение без кислорода.
Во время спуска супруги потеряли друг друга. Он спустился в лагерь. Она — нет. На следующий день пять узбекских альпинистов шли на вершину мимо Френсис — она еще была жива. Узбеки могли помочь, но для этого отказаться от восхождения. Хотя один их товарищ уже взошел, а в этом случае экспедиция уже считается успешной.
На спуске встретили Сергея. Сказали, что видели Френсис. Он взял кислородные балоны и пошел. Но пропал. Наверное сдуло сильным ветром в двухкилометровую пропасть. На следующий день идут трое других узбеков, три шерпа и двое из Южной Африки — 8 человек! Подходят к ней — она уже вторую холодную ночевку провела, но еще жива! Опять все проходят мимо — на вершину.
«Мое сердце замерло, когда я понял, что этот человек в красно-черном костюме был жив, но абсолютно один на высоте 8,5 км, всего в 350 метрах от вершины, – вспоминает британский альпинист. – Мы с Кэти, не размышляя, свернули с маршрута и попытались сделать все возможное, чтобы спасти умирающую. Так закончилась наша экспедиция, которую мы готовили годами, выпрашивая деньги у спонсоров… Нам не сразу удалось добраться до нее, хотя она лежала и близко. Двигаться на такой высоте –то же самое, что бежать под водой…
Мы обнаружив ее, пытались одеть женщину, но ее мышцы атрофировались, она походила на тряпичную куклу и все время бормотала: „Я американка. Пожалуйста, не оставляйте меня“…
Мы одевали ее два часа. Моя концентрация внимания была потеряна из-за пронизывающего до костей дребезжащего звука, разрывавшего зловещую тишину, – продолжает свой рассказ Вудхолл. – Я понял: Кэти вот-вот и сама замерзнет насмерть. Надо было выбираться оттуда как можно скорее. Я попытался поднять Фрэнсис и нести ее, но это было бесполезно. Мои тщетные попытки спасти ее подвергали риску Кэти. Мы ничего не могли сделать.»
Не проходило и дня, что бы я ни думал о Фрэнсис. Спустя год, в 1999-м, мы с Кэти решили повторить попытку добраться до вершины. Нам это удалось, но на обратном пути мы в ужасе заметили тело Фрэнсис, она лежала точно так, как мы ее оставили, идеально сохранившейся под влиянием низких температур.

Такого конца никто незаслуживает. Мы с Кэти пообещали друг другу вернуться на Эверест снова, чтобы похоронить Фрэнсис. На подготовку новой экспедиции ушли 8 лет. Я завернул Фрэнсис в американский флаг и вложил записку от сына. Мы столкнули ее тело в обрыв, подальше от глаз других альпинистов. Теперь она покоится с миром. Наконец, я смог сделать что-то для нее.» Йен Вудхолл.
Через год тело Сергея Арсеньева было найдено: «Прошу прощения за задержку с фотографиями Сергея. Мы определенно его видели — я помню фиолетовый пуховый костюм. Он был в положении как бы поклона, лежа сразу за Джохеновским (Jochen Hemmleb — историк экспедиции — С.К.) „неявно выраженным ребром“ в районе Мэллори примернона 27150 футах (8254 м). Я думаю, это — он.» Джейк Нортон, участник экспедиции 1999 года.
Но в том же году был случай, когда люди остались людьми. В украинской экспедиции парень провел почти там же, где американка, холодную ночь. Свои спустили его до базового лагеря, а далее помогали более 40 человек из других экспедиций. Легко отделался — четыре пальца удалили.
«В таких экстремальных ситуациях каждый имеет право решать: спасать или не спасать партнера… Выше 8000 метров ты полностью занят самим собой и вполне естественно, что не помогаешь другому, так как у тебя нет лишних сил». Мико Имаи.

«Трупы на маршруте – хороший пример и напоминание о том, что надо быть более осторожными на горе. Но с каждым годом восходителей всё больше, и по статистике трупов будет с каждым годом прибавляться. То, что в нормальной жизни неприемлемо, на больших высотах рассматривается как норма.» Александр Абрамов, Мастер Спорта СССР по альпинизму.